Курс на новую реальность: что происходило с экономикой Юга в 2022 году

Крайне негативные, катастрофические прогнозы начала 2022 года не оправдались — и эксперты, и игроки рынка отмечают, что спад экономики в большинстве регионов оказался ниже ожидаемого. На общем фоне Юг и Северный Кавказ выглядят лучше, чем другие части страны, — парадоксальным образом отчасти благодаря меньшей вовлеченности в международный торговый оборот, отчасти — небольшой доле наиболее пострадавших отраслей, отчасти — диверсифицированной экономике.

В основе текущего кризиса лежат геополитические причины, отмечает краснодарский экономист Александр Полиди. Поэтому изначально давать точные прогнозы было невозможно, считает эксперт. Те оценки, которые выносились в начале года, оказались далеки от реальных тенденций. В частности, ожидалась инфляция более 20%, спад экономики — на уровне 10–15%. Основными факторами риска назывались разрыв логистических цепочек, санкции и уход иностранных компаний. Но в итоге спад на уровне страны составит 3,5–4%, инфляция ожидается на уровне 10%.

«Ситуация повлияла деструктивно, как на всю экономику страны, так и на регионы Юга. Таких факторов, которые приводили к подобным деструктивным процессам, наша страна не встречала уже давно. Они беспрецедентны по продолжительности действия и превосходят кризис 90-х годов. Поэтому говорить о позитивных процессах не приходится. Но для ряда регионов, и в частности Краснодарского края, влияние было меньше. Спад значительно ниже, чем в среднем по стране», — отмечает Полиди.

По его словам, Кубань выиграла за счет ориентированной на конечного потребителя экономики, в которой доминируют те отрасли, которые меньше всего пострадали. Среди них АПК, курорты, промышленность и логистика.

Обратная сторона глобализации

«На Юге и на Кавказе нет субъектов, экономика которых была бы сконцентрирована в наиболее пострадавших от санкций отраслях — автомобильном производстве, добыче угля или лесопромышленном комплексе и некоторых других. Поэтому среди них только Крым можно назвать регионом, который оказался в наиболее уязвимой из-за геополитики ситуации. Но общие экономические условия — ухудшение логистики, санкции, изменение потребительского поведения населения и инфляция отразились на всех регионах», — прокомментировали в пресс-службе агентства АКРА.

Помимо малой доли наиболее пострадавших от санкций отраслей, сыграли роль диверсифицированность и низкая интегрированность в мировую экономику. Особенно верно это в отношении республик СКФО, отмечает директор НИЦ пространственного анализа и региональной диагностики ИПЭИ РАНХиГС Дмитрий Землянский.

«В регионах ЮФО и СКФО зависимость от импорта была не столь высока, особенно это касается республик Северного Кавказа, которые были в меньшей степени интегрированы в международную экономику. Ориентация на внутренний спрос и переработку местного сырья позволила промышленности макрорегиона быть достаточно устойчивой», — отмечает он.

Притом, подчеркивает эксперт, сильнее пострадали крупные регионы, где экспорт и импорт играли большую роль, в частности Краснодарский и Ставропольский край.

«Лучше других адаптируются регионы, сохранившие традиционную промышленность, способную работать без импортных поставок комплектующих, а также регионы с повышенной ролью предприятий оборонного комплекса. Например, Дагестан по итогам трех кварталов показал рост промпроизводства на 15%», — считает Землянский.

Согласен с этой точкой зрения и Евгений Куценко, директор центра «Российская кластерная обсерватория» ИСИЭЗ НИУ ВШЭ. По его словам, регионы Северного Кавказа, не так сильно интегрированные в мировую экономику, не только пострадали меньше, но и быстрее восстановились.

Туризм вытянул розницу

Потребительский спрос снизился во всех сегментах — сказались падение доходов населения, рост инфляции и ряд других факторов.

«Ввоз товаров стал сложнее из-за ухудшения логистических условий. Все в комплексе негативно сказалось на потребительском секторе в большинстве регионов. Но на Юге и Северном Кавказе одновременно сработал и обратный процесс — удорожание импортных туров привело к росту популярности внутрироссийского туризма», — рассказывает Землянский.

По его словам, в результате падение розничной торговли в ЮФО и СКФО оказалось значительно ниже, чем в среднем по стране. Краснодарский край, Ростовская область и некоторые республики Северного Кавказа помогли улучшить показатели в округах.

«Закрытие ряда аэропортов, в том числе в Краснодарском крае, Ростове-на-Дону, Симферополе и Элисте, по-разному отразилось на регионах: произошло перераспределение туристического потока из Крыма в другие регионы, что создало там дополнительный спрос на трудовые ресурсы. Особенно можно выделить Дагестан, туризм в котором бурно развивается как минимум второй год подряд, и Ставропольский край», — отмечают в АКРА.

При этом турпоток на ключевые туристические локации Юга не сократился, а вернулся к докризисным показателям. Более того, события последних лет, начиная с пандемии, подстегнули интерес инвесторов — в частности, в Краснодарском крае резко выросла доля проектов в этой сфере и общие вложения в сегмент. Сложности с выездным туризмом привели к росту внутренних направлений.

Бюджетный парадокс

Что касается региональных бюджетов, то они на фоне экономической нестабильности показали рост. В РАНХиГС отмечают, что весной эксперты прогнозировали спад, но бюджеты многих субъектов Федерации показали устойчивость благодаря уплате налога на прибыль авансом, стабилизации занятости и ряду других факторов.

«Примерно половина регионов ЮФО и СКФО по итогам девяти месяцев показывают динамику лучше, чем в среднем по стране. Особенно это касается Астраханской области и Ставрополья. На другом «полюсе» несколько республик (Дагестан, Северная Осетия, Калмыкия, Ингушетия), доходы которых выросли не так сильно, заметно хуже, чем в среднем по стране, — сказывается высокая роль неформальной занятости и теневой экономики, которые не позволяют получать адекватные бюджетные эффекты от роста промышленности и туризма», — отмечает Землянский.

Но при этом бюджеты на ближайшие три года регионы принимают дефицитными — при небольшом росте доходов даже «богатые» субъекты — такие, как Кубань и Дон, ждут увеличения расходов и, соответственно, роста заимствований. В Краснодарском крае госдолг к 2025 году может достигнуть 180 млрд рублей, превысив рекордные постолимпийские показатели, когда регион входил в число лидеров по абсолютному размеру долга.

Нарастят долговые обязательства и другие регионы ЮФО и СКФО — хотя и не в таких объемах. В агентстве АКРА это связывают в том числе и с необходимостью финансировать, помимо социальных задач, еще и программы по модернизации экономики и недопущения технологической отсталости в различных отраслях.

«Большая часть экспертов ожидают в следующем году заметного замедления темпов роста по большинству источников налоговых и неналоговых доходов региональных бюджетов, в том числе существенного уменьшения темпов роста субсидий. Одновременно специалисты ждут небольшого ускорения роста расходов. Эта ситуация будет разбалансировать региональные бюджеты и приведет к увеличению дефицита. Поэтому сейчас многие регионы принимают достаточно консервативные бюджеты на 2023 год, понимая, что реализовывать масштабные новые проекты будет непросто», — считает Землянский.

Туманное будущее

Эксперты сходятся во мнении, что экономика России не в полной мере еще ощутила эффект от санкций и кризисные явления будут проявляться в течение ближайших лет.

«Самый серьезный вызов — нарушение логистических и производственных цепочек. Исчезновение импортных технологий, комплектующих и сырья стали серьезным вызовом для бизнеса, а усложнение экспорта в недружественные страны сокращает рынок сбыта. Важно понимать, что реальный эффект от санкционного давления мы пока не видим, и говорить об этом преждевременно. Однако стоит отметить, что бизнес уже недавно сталкивался со сложностями, вызванными пандемией COVID-19, поэтому сегодня ему приходится не так тяжело, как могло быть», — считает директор по развитию бизнеса компании Б1 в ЮФО Евгений Панасенко.

По мнению Александра Полиди, в ближайшей перспективе лучше себя будут чувствовать те же сферы, которые максимально быстро адаптировались в 2022 году. Это АПК, экспортный потенциал в котором остается высоким, туристическая сфера, где спрос переориентировался из-за ограничений. Продолжат развиваться торгово-транспортные логистические комплексы.

«Неизбежно спрос будет переориентироваться на южные порты. Турция — это основной логистический хаб, который нас связывает с Европой. А Европа — это крупнейший торгово-экономический партнер страны. Даже если будет ускоренная переориентация на Китай, здесь морские перевозки останутся актуальными», — считает эксперт.

Также в сфере перспективных отраслей для Юга называются IT-кластер и промышленность.